Предмет исследования и особенности источников

Данная статья представляет собой последовательное географическое описание всех участков Белгородской черты и, следовательно, черты в целом. Она в большей степени, чем другие главы, примыкает к предмету исторической географии. Подробного описания Белгородской черты до сих пор сделано не было. Никто из историков не сумел даже правильно, в должной последовательности перечислить все города на Белгородской черте. Ближе других был к этому Д. И. Багалей, посвятивший описанию Белгородской черты несколько страниц своего капитального труда «Очерки из истории колонизации и быта степной окраины Московского государства» (1887 г.). Но и он упустил из виду г. Нежегольск, ошибочно поставил Козлов между Усманью и Белоколодском, спутал Челновой городок с Чернавском, допустил еще несколько мелких географических неточностей.
Причины географических ошибок Д. И. Багалея определяются своеобразием исторических источников, которыми он пользовался. Дьяки и подьячие Разрядного приказа в XVII в., не располагая подробными картами, делали немало географических ошибок и не любили их исправлять. При переписке документов, весьма частой в XVII в. и осуществлявшейся обычно перед принятием какого-либо решения, такие ошибки повторялись. Невысок был, конечно, и общий уровень географических знаний того времени. Д. И. Багалей не сопоставил актовый материал XVII в. с более поздними географическими картами и перенес некоторые ошибки и географические неточности актов XVII в. в свою книгу, хотя, как известно, картографический материал XVIII в. богат и хорошо сохранился. Географические карты XVIII в. вообще могут служить ценным источником при изучении истории России XVII в., но этим своеобразным источником историки пользуются крайне редко.
А. А. Новосельский в прекрасной монографии «Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века» (1948 г.) исправил некоторые географические ошибки Д. И. Багалея (например, путаницу между Чернавском и Челновым-городком). Однако А. А. Новосельский был «скован» хронологическими рамками своей работы, не позволявшими ему выйти за пределы первой половины XVII в. Ошибки Д. И. Багалея, более относящиеся ко второй, а не к первой половине XVII в., исправлены им не были. Другие историки, в той или иной мере касавшиеся Белгородской черты, в лучшем случае следовали за Д. И. Багалеем и А. А. Новосельским.
Раз не было ясности в расположении городов на Белгородской черте, в ее географических контурах, то заведомо были обречены на неудачу попытки картографического решения задачи — правильного изображения Белгородской черты на исторических картах. Действительно, некоторые ошибки Д. И. Багалея чуть не вековой давности сохранены и в карте, приложенной к соответствующему тому «Очерков истории СССР», и в схеме, напечатанной в 1962 г. в «Советской исторической энциклопедии», не говоря уже о многочисленных учебных картах. В них не отмечен, в частности, поворот Белгородской черты от Белгорода к Нежегольску, крайним западным городом на черте ошибочно показывается Ахтырка, встречаются и другие погрешности, на которых сейчас нет необходимости останавливаться.
Описание Белгородской черты сделано нами по источникам 60—70-х годов XVII в.
Для выяснения мелких географических деталей Белгородской черты мы использовали в первую очередь подробное описание укреплений черты, сделанное стольниками П. Зиновьевым и А. Еропкиным. Авторы описания проехали по всей Белгородской черте в 1669 г., первый — по ее западной, второй — по восточной половине. При составлении описания авторы учитывали мнения местных жителей, использовали личные наблюдения. Ни у П. Зиновьева, ни у А. Еропкина не возникало сомнений в расположении отдельных участков Белгородской черты, в ее каких-либо географических деталях. Их описание дает возможность воссоздать расположена всех укреплений Белгородской черты, выяснить все ее изгибы. Конечно, это описание следовало постоянно сопоставлять с более поздними географическими картами, что мы и делали в ходе работы.
В донесениях П. Зиновьева и А. Еропкина, описавших Белгородскую черту в 1669 г., употребляются две основные единицы длины: версты и сажени. Чтобы не было ошибок в расчетах, нужно сразу же выяснить их современную величину.
Анализ цифровых данных в отчете П. Зиновьева, а также измерение современными мерами длины измеренных им расстояний позволяют установить, что П. Зиновьев считал в версте по 1000 саженей. Его сажень примерно соответствовала московской указной трехаршинной сажени (2,13 м) или была чуть меньше. Так, П. Зиновьев определил длину земляного вала от Нового Оскола до Верхососенска в 12 верст 638 саженей. Измерив сейчас по подробной карте это расстояние с учетом поворотов вала, мы получим около 27 км. Значит, верста у П. Зиновьева равнялась примерно 2,1 км, а сажень — 2,1 м. Те же числа получаются при переводе верст П. Зиновьева в километры и на других участках Белгородской черты: вдоль берегов р. Ворсклы, у городов Белгорода, Корочи.
Еще проще было определить, с какими верстами (1000-саженными, 700-саженными, 500-саженными или какими-либо другими) имел дело А. Еропкин. Описывая усманский земляной вал, А. Еропкин делает такой подсчет. Длина вала— 14 верст 130 саженей. Если его «ослонить», то есть укрепить дубовыми бревнами и брать при этом по аналогии с другими земляными валами «во всякую сажень по 10 бревен», то понадобится 141 300 бревен. Из этого подсчета сразу же видно, что и А. Еропкин считал в версте по 1000 саженей. Если расстояния, измеренные А. Еропкиным в верстах и саженях, мы измерим в километрах, то найдем, что сажень А. Еропкина, как и у П. Зиновьева, была «московской указной саженью» и составляла примерно 2,1 м.
В середине XVII в. почти в каждом русском городе существовала «своя» сажень, отличавшаяся от московской. В некоторых документах того времени даже приводятся два варианта измерений, сделанных одной или другой «саженью». Например, когда возводился земляной вал Новый Оскол — Верхососенск, то осенью 1647 г. оставалось сделать «в большую сажень» — пять верст вала, а «в белгородскую сажень» — шесть верст и 250 саженей.
Наличие «своих саженей» в различных городах несколько снижает ценность таких сводных источников XVII в., как Белгородские годовые сметные книги» или «Опись городов» 1677/78 г., которыми мы пользовались при описании городских укреплений. В них приводятся размеры городов на Белгородской черте, полученные в результате измерений различными лицами и различными «саженями». Все же в 70-х годах XVII в. отклонения местных саженей от московской были уже невелики. Все случаи относительно больших расхождений цифровых данных в различных источниках мы специально разбираем.
Каждый город на Белгородской черте имел свой участок, свою самостоятельную военную зону, смыкавшуюся с зоной соседнего города. Края военных зон совпадали обычно с границами уездов. Белгородскую черту мы описываем в общем направлении с запада на восток. Каждому участку черты посвящен отдельный параграф.
Для написания этой главы мы использовали также собственные наблюдения и измерения, сделанные в 1964—1968 гг. во время поездок по местам, где проходила когда-то Белгородская черта.

→ Распечатать → Комментарии (0)

Категория: История Белгорода » География Белгородской черты.

(голосов: 1)