Наборы в солдаты на Белгородской черте

Угнетение мелких служилых людей со стороны феодального государства шло не только по линии увеличения налогов и повинностей, но и по другим «каналам». Одним из таких каналов были наборы в солдаты, начавшиеся на Белгородской черте, как мы знаем, в 1653 г. Эти наборы резко ухудшали материальное положение стрельцов, казаков, пушкарей, поселенных драгун, косвенно отражались они и на качестве «городовой службы». Приборный служилый человек мог хорошо выполнять военную службу, выплачивать натуральные налоги и кормить семью тогда, когда у него «во дворе» были другие взрослые мужчины — сыновья, родственники, которые работали на пашне во время его отсутствия. Само правительство ориентировало на это мелких служилых людей на Белгородской черте в 40-х годах, но затем в 1653 г. и 1658 г. в связи с военными потребностями призвало их взрослых сыновей в солдатские полки.
Усиление эксплуатации мелких служилых людей юга России видно и на примере солдат. Комплектуя солдатские полки на Белгородской черте из семей служилых людей, правительство сначала имело в виду постоянно содержать их на государственном обеспечении. Но финансовые трудности, возникшие в ходе русско-польской войны, вынудили правительство очень быстро отказаться от этого плана. По окончании походов солдаты стали распускаться по домам с тем условием, что по первому требованию они возвратятся в полки. Солдаты стали получать землю; они становились такими же земледельцами, как и другие мелкие служилые люди. По своим организационным формам и материальному обеспечению солдатская служба 60—70-х годов XVII в. на Белгородской черте стала похожей на традиционную службу прежних полковых казаков, но походы солдат оказывались более далекими и продолжительными. Длительные отлучки, участие в далеких, зачастую неограниченных по времени походах — такая служба солдат была практически несовместима с экономическим положением мелкого землевладельца и земледельца, обрекала солдат и их семьи на голод. Солдаты протестовали против трудностей службы теми способами, которые были для них возможны,— они не являлись на сборный пункт в Белгород, скрывались от «начальных людей», убегали на Дон. Примерно то же можно сказать о драгунах, рейтарах, копейщиках, входивших в состав Белгородского разрядного полка. Разница заключалась лишь в том, что рейтары и копейщики были в какой-то мере привилегированной частью южного войска, комплектовались в значительной части из наверстанных детей боярских и несколько лучше были обеспечены материально.
Собрать распущенных «по домам» солдат, драгун, рейтар на службу в Белгород в 60—70-х годах XVII в. было очень трудно, а иногда и невозможно. Вот характерное донесение в Москву (как обычно, на имя царя) воеводы Белгородского полка Б. А. Репнина, относящееся к лету 1666 г.: «В Белгороде твоих, великого государя, ратных людей ныне никаво нет. А наперед сего для тех ратных людей в городы к воеводам и приказным людям о высылке тех ратных людей Белгороцкого полку я, холоп твой, писал многажды. И начальные люди в те ж городы посыланы нарочно. И те начальные люди ратных людей Белгороцкого полку с собою не привели, а сказали, что те ратные люди учинились им непослушны: на твою, великого государя, службу в Белгород с ними, начальными людьми, не поехали. А которые немногие люди с ними в Белгород и пошли, и оне, вышед, з дороги поворотились назад. А воеводы из городов ко мне, холопу твоему, пишут безпрестани, что ратные люди Белгороцкого полку в Белгород не едут, а иные бегают по лесам, и многие пошли на Дон и по иным запольным речкам».
Сотни документов 60—70-х годов XVII в. говорят о сыске и наказаниях беглых солдат. Беглецов ловили, били, но никакие наказания не прекращали бегства. Применялись наказания и к семьям солдат. Так, в 1674 г., когда из Белгорода убежали 87 солдат — жителей городка Орлова, воевода Белгородского полка Г. Г. Ромодановский требовал от орловского воеводы их немедленно вернуть, «а которые солдаты учнут избегать и укрыватца, и у тех людей велеть имать жон их или детей и всяких свойственников, и держать в тюрьме и за приставы до тех мест, покаместа те солдаты объявятся у нас в полку». Воронежский и орловский воеводы по предложению сыщика П. Полтева решили для поисков беглых солдат использовать орловских драгун городовой службы, «а будет нетчиков по росписи не сыщут, и вместо нетчиков быть им в солдатах». Царский указ осенью 1674 г. ввел в Белгородском полку для «нетчиков и беглецов пущих заводчиков» смертную казнь, но разрешалось «во всяком городе» повесить лишь одного беглеца, «а иных — бить кнутом».

→ Распечатать → Комментарии (0)

Категория: История Белгорода » Народные движения на Белгородской черте.

(голосов: 1)