Разинский атаман Федор Колчев

Разинский атаман Федор Колчев, сыгравший большею роль в организации восстания в районе Белгородской черты, является интересной и, на наш взгляд, типичной фигурой среди руководителей движения. Он происходил из крестьян, вырос на Белгородской черте, был драгуном в Добровском уезде, затем копейщиком в Белгородском полку. За пять лет до восстания он ушел на Дон, жил в казачьих городках; в 1670 г. сразу же присоединился к Степану Разину, участвовал во взятии Царицына и Астрахани, в сражении под Черным Яром. Он имел большой боевой опыт, но в роли командира до осени 1670 г. ему, видимо, выступать не приходилось.
7 августа 1670 г. Ф. Колчев находился в составе трехтысячного отряда, направленного Степаном Разиным к Дону. Интересно, что Степан Разин лично провожал этот отряд «от Царицына в степь 6 верст». На Дону, в Паншине-городке, атаман Я. Гаврилов «выбрал» Федора Колчева и казака Федора Агеева (в прошлом жителя Козловского уезда) для важного поручения. В верховых казачьих городках Ф. Колчев и Ф. Агеев должны были от имени Степана Разина набрать «охочих вольных людей», а затем подойти с отрядом к Белгородской черте и завязать сношения с полковников Острогожского черкасского полка Иваном Дзиньковским. Установить контакт с И. Дзиньковским Ф. Колчеву было не трудно, так как за укреплениями Белгородской черты, у впадения в Дон речки Колыбелки находилась «слободка», где жили крестьяне полковника. Ф. Колчеву следовало в этой слободке подождать ответа от И. Дзиньковского и, если ответ будет благоприятным, войти в Острогожск, поднять там восстание и распространить его по окрестным городам, где «побивать» воевод и приказных людей, «кого в городех чернью оговорят». В случае, если И. Дзиньковский передаст, «что им к городу за какими причинами итти не можно», Ф. Колчеву следовало ждать прибытия Я. Гаврилова с большим отрядом повстанцев. Я. Гаврилов собирался отвезти в городок Кагальник посланные Степаном Разиным пушки и деньги, а потом «к ним итти вскоре». -Вместе с подробными инструкциями Федор Колчев получил несколько грамот Степана Разина, адресованных простому народу, «всей черни». Задача Федора Колчева заключалась, таким образом, не только в разведке, но и в расширении района восстания.
7 сентября отряд Федора Колчева в составе 23 человек прибыл в полковничью «слободку» Колыбелку. Здесь к повстанцам примкнули крестьяне полковника И. Дзиньковского— еще 24 человека. С крестьянином Иваном Казачком. Колчев послал записку И. Дзиньковскому. Полковник ответил с посыльным, что для перехода острогожского гарнизона и жителей города на сторону повстанцев достаточно прибытия от Степана Разина пяти человек, «не токмо, что 23 человека». Одновременно он послал Ф. Колчеву мешок пороха, две пищали и посоветовал идти «наспех», чтобы успеть раньше Г. Г. Ромодановского. «Как де они придут и засядут Острогожской и Ольшанской и Коротояк да боярского приходу, так де и все украинные городы будут за ними»,—так передал атаману Ф. Колчеву от имени полковника И. Казачок.
Немедленно отряд Ф. Колчева на конях и телегах выступил из Колыбелки. Расстояние в 50 км разинцы преодолели: за одну ночь, проводником был тот же крестьянин И. Казачок. К стенам Острогожской крепости отряд подошел за час до рассвета 9 сентября. По приказу И. Дзиньковского караульные черкасы пропустили казаков-разинцев в город.
Разинцы сразу же захватили воеводу Острогожска В. Мезенцева и подьячего приказной избы. Никто из жителей Острогожска, сбежавшихся на крик, не выступил против разинцев. По казацкому обычаю был созван круг, на котором решили воеводу «посадить в воду» (утопить), что и было немедленно исполнено. Имущество воеводы, подьячего и таможенных откупщиков собрали на воеводском дворе, где И. Дзиньковский опечатал его своей печатью. Вскоре за городом был созван новый круг, где писарь Острогожского-полка М. Жуковцев зачитал перед всем народом грамоту от Степана Тимофеевича Разина: «Пишет вам Степан Тимофеевич всей черни. Хто хочет богу да государю послужить, да и великому войску, да и Степану Тимофеевичю, и я выслал казаков, и вам бы заодно измеников вывадить и мирских кравапивцев вывадить. И мои казаки како промысь станут чинить, и вам бы итить к ним в совет, и кабальныя и апальныя шли бы в полк к моим казакам».
На призыв народного вождя откликнулись многие остро-гожцы — служилые люди по прибору, черкасы Острогожского полка, «гулящие люди». Первым в круг вышел стрелец Федор Наугольный, который заявил, что идет с разницами. Тут же было решено немедленно двинуться к соседней крепости на Белгородской черте — Ольшанску. Как говорил позже на допросе Федор Колчев, «пошло с ними черкас и русских ста с 4». Стрельца Ф. Наугольного назначили сотником. К Ольшанску пошли и некоторые старшины Острогожского полка: сотники В. Григорьев, Я. Чекмез, писарь М.Жуковцев, обозный Н. Волнянка. Воронежских, ливенских, усердских, короченских и землянских черкас, входивших в состав Острогожского полка, но не захотевших участвовать в походе к Ольшанску, И. Дзиньковский отпустил по домам.
Федор Колчев удачно использовал элемент внезапности. К Ольшанску повстанцы подошли «безвестно скорым обычаем» того же 9 сентября, вечером. Здесь, как и в Острогожске, население города перешло на сторону восставших. Воеводу С. Беклемишева разницы казнили, сбросив с башни; двух «начальных людей», особо ненавистных народу, утопили. Все имущество казненных разницы разделили между собой поровну, причем отложили «пай» и для Дзиньковского, оставшегося в Острогожске.
Переход острогожского полковника Ивана Дзиньковского на сторону разинцев объяснить не просто. Старший офицер, богатый человек, владелец многих крепостных крестьян, он имел мало общего с восставшей «чернью». С одной стороны, на поведении И. Дзиньковского могли сказаться характерные для того времени разногласия между украинской казачьей старшиной и русской царской администрацией. Для возникновения таких разногласий были условия и в Острогожске, где переплетались две власти: полковник И. Дзиньковский командовал черкасами, а нахо швшийсн тут же воевода осуществлял административную власть в городе. Вторым фактором, оказавшим илинние па решение И. Дзиньковского, могли быть личные связи и предварительная договоренность со Степаном Разиным. Пленные разницы говорили позже на допросах, что «острогожской полковник Иван Дзиньковской к Стеньки Разину весною судами втайне многие подарки и запасы и вино и мед посылывал». И, наконец И. Дзиньковский, видимо, переоценил военную силу повстанцев, считал, что вслед за отрядом Ф. Колчева к Острогожску сразу же подойдут многочисленные войска разинцев. Но и при всех этих условиях переход И. Дзиньковского на сторону восставшего народа, несомненно, был актом мужества, заслуживающим уважения.
После взятия Ольшанска перед отрядом атамана Ф. Колчева открылись возможности дальнейшего расширения района восстания. Но этого не произошло. Среди повстанцев не оказалось крепкого ядра из донских казаков, почти не было в отряде и крестьян. Примкнувшие к отряду Ф. Колчева для похода на Ольшанск черкасы не были заинтересованы в развитии движения. Ф. Колчев хотел продвинуться дальше к западу и взять еще г. Усерд, но круг в Ольшанске, состоявшийся 10 сентября, вынес решение о возвращении в Острогожск. Взяв в Ольшанске пушку и порох, повстанцы в тот же день вернулись в Острогожск и собирались выступить затем к Коротояку.
Воеводы окрестных городов, узнав о переходе Острогожска и Ольшанска на сторону Степана Разина, были охвачены паникой. Особенно страшила их не сила разинских отрядов, а поддержка их местным населением, то, что «градские люди с теми воровскими казаками не бьются, а воевод выдают». В г. Романове воевода Семен Федоров так перепугался, что, как передали козловцы своему воеводе, «бьет в сполошной колокол безпрестанно».
Особенность социального состава восставших в Острогожске создала благоприятные условия для возникновения заговора против казаков-разинцев. Его составили священники острогожских церквей во главе с протопопом А. Григорьевым, группа старшин Острогожского полка во главе с Г. Карабу-том, богатые «торговые люди» из разных городов, находившиеся в Острогожске. К заговору присоединилась часть острогожских черкас. Вечером 10 сентября заговорщики напали на повстанцев. Лишь нескольким казакам-разинцам удалось бежать, остальные, в том числе атаман Федор Колчев и есаул Федор Агеев, попали в плен. Захвачен был и полковник И. Дзиньковский. Так, вспыхнув ярким пламенем, быстро погасло восстание в двух городах Белгородской черты.
Добившись успеха и опасаясь прибытия к Острогожску новых разинских отрядов, заговорщики обратились за помощью к воеводам окрестных городов. Коротоякский воевода М. Ознобишин немедленно прибыл в Острогожск, воронежский воевода Б. Бухвостов послал туда 400 ратных людей под начальством казачьего головы И. Михнева. Скованные железом, руководители восстания Ф. Колчев и Ф. Агеев под конвоем были отправлены в Белгород; вскоре их казнили в Москве, Федора Колчева — «на Болоте», Федора Агеева— «за Яускими вороты по Володимерской дороге».

→ Распечатать → Комментарии (0)

Категория: История Белгорода » Народные движения на Белгородской черте.

(голосов: 0)